Наша жизнь не сводятся к точкам на графике или средним арифметическим расчетам. Она представляет собой историю про осознание, переосмысление вещей и постоянно меняющиеся мировоззрение. Мы в наибольшей мере воспринимаем то, что слышим в форме повествования.
Психология и связанные с ней области представляют собой огромное разнородное поле, охватывающее изучение как единичных синапсов, так и больших групп людей. Можно выбрать несколько экспериментов, основываясь на мнениях коллег и своих собственных вкусах, — те, которые ставят самые главные вопросы и смело ищут на них ответ.
Кто мы? Что делает нас людьми? Действительно ли мы сами — авторы собственной жизни? Что значит придерживаться моральных принципов? Что значит быть свободным? Рассказывая об экспериментах, я смотрю на них со своей точки зрения, задаваясь вопросом: что делает их важными для нас теперь, в нашем новом мире? Имеет ли бихевиоризм Скиннера значение для современных нейрофизиологов, получивших возможность исследовать нервные связи. Выдержали ли проверку временем устрашающие и комичные эксперименты Розенхана с психическими заболеваниями, их восприятием и диагностикой, когда мы, как считается, руководствуемся более объективными диагностическими критериями? Можем ли мы даже назвать заболеваниями синдромы, не имеющие явной физиологической этиологии или патофизиологии? Является ли вообще психология, оперирующая наполовину метафорами, наполовину статистическими данными, наукой? Ответ – НЕТ.
В XIX веке, Вильгельм Вундт, долгое время считавшийся отцом-основателем психологии, открыл одну из первых психологических лабораторий в мире — лабораторию, оснащенную аппаратурой и предназначенную для проведения измерений, — так и родилась наука психология. Однако, как показывает опыт, роды были неудачными, и на свет появилась химера с неуклюжими конечностями. Теперь, про прошествии более чем столетия, зверь вырос. Что он собой представляет? У нас нет ответа на этот вопрос, но пытаемся найти его с помощью машины Стэнли Милгрэма, крыс Брюса Александера, заполненных дымом комнат Дарли и Латана, лоботомии Мониша и других множественных экспериментов.
Психология неудержимо все глубже и глубже проникает за границы биологии. Мы увидим, как неуклюжие разрезы Мониша превратились в стерильную бескровную процедуру, именуемую Цингулотомией. Мы многое узнали о функционировании нейрона, о том, как гены программируют формирование белков, определяющих цвет глаз или хорошую память. И все же, хотя мы знаем кое-что о процессах и механизмах, которые определяют поведение и даже мышление, мы далеки от того, чтобы объяснить, как у нас возникают мысли, почему мы стремимся к той или иной цели, почему мы храним в памяти одно и отбрасываем другое, что значит все эти воспоминания для нас и как они формируют нашу жизнь. Кандел, Скиннер, Павлов, Уотсон дали нам базу про условные рефлексы и способы их сохранения, но то, как мы воспользуемся этой информацией, зависит от обстоятельств, выходящих за пределы науки. Другими словами, мы, может быть, и способны определить физиологические субстраты памяти, но в конце концов именно Человек перерабатывает первичный материал в окончательный продукт и придает ему смысл, которая в психологии называется Убеждениями или то, во что мы верим.